Права потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве

Досудебное соглашение о сотрудничестве - сравнительно новый уголовно-процессуальный институт, предназначенный для эффективного раскрытия и расследования преступлений, введенный Федеральным законом от 29 июня 2009 г., который включил в текст УПК РФ главу 40.1 "Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве". В современной науке уголовного процесса придается большое значение этой компромиссной форме производства, допускаемой законодателем при расследовании и судебном разрешении уголовных дел.

В литературе справедливо подчеркивается, что названный правовой институт "предоставляет правоохранительным органам возможность привлекать к сотрудничеству со следствием лиц, состоящих в организованных группах и преступных сообществах, на условиях значительного сокращения им срока уголовного наказания и распространения на них мер государственной защиты, предусмотренных законодательством для потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства".

В связи с недостаточной теоретической разработанностью, пробелами либо фрагментарностью нормативного регулирования досудебного соглашения о сотрудничестве на практике возникают трудности при его применении и недооценка значения. Весьма дискуссионным является вопрос о правах потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

Согласно п. 61 ст. 5 УПК РФ досудебное соглашение о сотрудничестве заключается между сторонами обвинения и защиты. При этом следует учитывать, что к стороне обвинения отнесены не только властные участники уголовного судопроизводства, но и частный обвинитель, потерпевший, гражданский истец и их представители (п. 47 ст. 5 УПК РФ). Вместе с тем законодатель включает в число участников досудебного соглашения о сотрудничестве только прокурора, руководителя следственного органа и следователя, выводя за рамки этого производства других участников стороны обвинения и тем самым не обеспечивая в должной мере их права и законные интересы.

В то же время одна из целей досудебного соглашения о сотрудничестве - розыск имущества, добытого в результате преступления, - достигается в интересах потерпевшего и гражданского истца для возмещения вреда, но почему-то без их участия. Здесь следует согласиться с О.В. Карповым и И.В. Масловым, которые считают, что возможность заключения соглашения не ставится в зависимость от возмещения вреда, причиненного преступлением.

Особую озабоченность вызывает отсутствие потерпевшего в числе участников досудебного соглашения о сотрудничестве (в отличие от особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением), что противоречит нормам международного права с отраженной в них общей концепцией о защите прав и интересов жертв преступлений, а также ст. 52 Конституции РФ, где закреплено, что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 11 мая 2005 г. указал, что гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является предоставляемая сторонам реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту.

В одном из решений Пленума Верховного Суда РФ отмечается, что важной гарантией реализации лицом, пострадавшим от преступления, конституционного права на доступ к правосудию, судебную защиту и компенсацию причиненного ему ущерба служит право потерпевшего на участие в уголовном судопроизводстве.

Приведенная правовая позиция Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ корреспондирует с положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, предусматривающим, что жертвам преступлений должна обеспечиваться возможность "изложения и рассмотрения мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия".

Требования Декларации совпадают с нормами Рекомендации Комитета министров Совета Европы N R(85)11 "Относительно положения потерпевшего в рамках уголовного права и уголовного процесса" от 28 июня 1985 г., где подчеркивается "необходимость обращать больше внимания на причиненный потерпевшему физический, психологический, материальный и социальный ущерб и рассмотреть меры, которые целесообразно принять в связи с этим для удовлетворения его потребностей".

Таким образом, вопреки нормам международного права, предписаниям Конституции РФ и общим положениям УПК РФ имеет место очевидное и существенное ограничение права потерпевшего на участие в досудебном соглашении о сотрудничестве. Объяснение этого решения законодателя находим в литературе.

Так, А.С. Александров, И.А. Александрова пишут, что цель института досудебного соглашения о сотрудничестве в конечном счете публичная - борьба с преступностью. Поэтому некоторые права и законные интересы потерпевшего оказались жертвой достижения этой цели. Одновременно с этим ученые совершенно справедливо ратуют за создание компенсаторного механизма, в рамках которого ущерб, причиненный преступлением потерпевшему, возмещался бы за счет средств государства.

Действительно, проблема компенсации потерпевшему вреда, причиненного преступлением, сегодня весьма актуальна, поскольку, по данным статистики, каждый десятый житель России ежегодно становится жертвой того или иного преступления, однако из присуждаемых судами сумм возмещения ущерба реально взыскивается не более одной трети. Кроме того, потерпевший не может рассчитывать на возмещение вреда, причиненного преступлением, если преступник не установлен или установлен, но скрывается от следствия и не может быть привлечен к уголовной ответственности.

Еще на пятом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Женева, 1 - 12 сентября 1975 г.) отмечалось, что символическое возмещение вреда вряд ли сможет хотя бы частично компенсировать боль и страдания, перенесенные потерпевшими и их семьями, а в ст. 4 Европейской конвенции по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений (Страсбург, 24 ноября 1983 г.) предусматривалась государственная компенсация, которая "должна покрывать по крайней мере в зависимости от случая следующие части ущерба: потерю дохода, затраты на медикаменты и госпитализацию, затраты на похороны и относительно иждивенцев, алименты".

Отсутствие в числе участников досудебного соглашения о сотрудничестве потерпевшего еще в большей мере ограничивает его право на возмещение вреда, причиненного преступлением, в связи с тем обстоятельством, что законодатель не ставит перед органами уголовного преследования задачу принятия мер по обеспечению гражданских исков. Анализ ст. ст. 21 и 73 УПК РФ позволяет сделать вывод, что эти органы обязаны лишь установить характер и размер вреда, причиненного преступлением, что не способствует защите права на его возмещение. Решение проблемы видится в возложении на органы уголовного преследования обязанности принимать соответствующие меры. Для этого необходимо дополнить ч. 2 ст. 21 УПК РФ словами "а также по возмещению вреда, причиненного преступлением".

При производстве в суде первой инстанции судья вправе, но не обязан вынести постановление о принятии мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, по ходатайству потерпевшего, гражданского истца или их представителей либо прокурора (ст. 230 УПК РФ). В случае необходимости производства дополнительных расчетов, связанных с гражданским иском, требующего отложения судебного разбирательства, судья может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере его возмещения для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства (ч. 2 ст. 309 УПК РФ). Пассивность суда при подобном правовом регулировании вопроса о возмещении вреда, причиненного преступлением, предугадать нетрудно.

А вот в Англии после того, как законодательно было установлено, что судьи обязаны указывать в своем вердикте причины, по которым они не выдали так называемое распоряжение о компенсации, количество этих распоряжений значительно возросло. Поэтому заслуживает внимания предложение И.Б. Тутынина предусмотреть в УПК РФ обязанность дознавателя, следователя и суда аргументировать в процессуальных документах (обвинительном акте, обвинительном заключении, приговоре), почему своевременно не были использованы возможности по обеспечению приговора в части гражданского иска.

Наряду с этим ученые-процессуалисты высказывают мнение о предоставлении потерпевшему права давать согласие на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве. Например, А.В. Смирнов полагает, что условием заключения соглашения о сотрудничестве с подозреваемым или обвиняемым должно быть согласие потерпевших от преступления. Это прямо вытекает из законодательного определения данного соглашения, предполагающего участие в нем сторон.

В.Н. Парфенов предлагает дополнить УПК РФ нормами, предусматривающими обязательное согласие потерпевшего на проведение особого порядка судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, установление позиции потерпевшего в судебном заседании, а также определяющее для судьи мнение потерпевшего при принятии судебного решения в результате рассмотрения уголовного дела по существу.

А.В. Пиюк пишет: "Учитывая наличие в уголовном процессе любого государства такой задачи, как восстановление нарушенных прав лица, потерпевшего от преступления, исключать его согласие на применение упрощенной процедуры неправильно".

За необходимость наделения потерпевшего правом давать согласие на проведение особого порядка судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве высказались 35% из числа опрошенных нами респондентов: судей, прокуроров, следователей и адвокатов.

Вместе с тем исходя из целей и сущности досудебного соглашения о сотрудничестве следует признать, что получение согласия потерпевшего способно существенно затруднить данную форму производства по уголовному делу по причине, например, того, что потерпевший может отказаться давать согласие на заключение соглашения, основываясь на своих частных интересах. На наш взгляд, отсутствие у потерпевшего права давать согласие на заключение досудебного соглашения имеет объективные основания, обусловленные решением таких публичных задач, как "снижение уровня преступности, повышение раскрываемости преступлений, противодействие организованным формам преступности путем привлечения правоохранительными органами к сотрудничеству подозреваемых или обвиняемых лиц, состоящих в организованных группах и преступных сообществах".

Подтверждение этому находим в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г., где указывается, что возражение потерпевшего (его законного представителя, представителя), гражданского истца и его представителя против особого порядка проведения судебного заседания в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, само по себе не является основанием для рассмотрения дела в общем порядке.

Но при решении задач уголовного судопроизводства публичного характера в рамках досудебного соглашения о сотрудничестве не должны страдать законные интересы потерпевшего. Думается, что в качестве процедурного правила заключения досудебного соглашения о сотрудничестве следует предусмотреть обязанность следователя сообщать потерпевшему о принятом решении. Нашу позицию по этому вопросу разделяют 57% респондентов из числа опрошенных практических работников, деятельность которых связана с применением института досудебного соглашения о сотрудничестве. Для этого необходимо дополнить ст. 317.3 УПК РФ новой частью четвертой следующего содержания: "О заключении досудебного соглашения о сотрудничестве следователь сообщает потерпевшему, его представителю, гражданскому истцу или его представителю".

Обретение потерпевшим права знать о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве в результате предлагаемого дополнения уголовно-процессуального закона - это первый шаг по защите его законных интересов. Дело в том, что потерпевший не указан законодателем среди участников, обладающих правом обжаловать факт и содержание заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, что опять же не способствует защите его законных интересов. Поэтому вторым шагом в этом направлении послужит дополнение ст. 317.3 УПК РФ новой частью пятой: "Постановление прокурора об удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть обжаловано потерпевшим, его представителем, гражданским истцом или его представителем вышестоящему прокурору и в суд".