Защита чести, достоинства и деловой репутации, охрана частной жизни гражданина и иных нематериальных благ: новации Гражданского кодекса РФ

Российская модель института защиты чести и достоинства формировалась в течение многих столетий и, так же как и модель правосудия, проходит значимые "вехи ее развития до Судебной реформы 1860-х годов и закреплена законодательно в Русской Правде, Кормчей книге, в Новгородской и Псковской судных грамотах, в Судебниках 1497 и 1550 гг., Соборном уложении 1649 г.".

Уже в те исторические периоды развития российского государства возникал вопрос: имеет ли человек право на защиту жизни, чести и достоинства от кого-либо, в том числе и от государства?
В современный период достаточно интересны работы ученых и практических работников, которые с позиции интегративного правопонимания как в отраслевой, а в нашем случае в гражданско-правовой сфере, так и в общетеоретической исследуют юридическую природу российского права и неправа и приходят к совершенно замечательным выводам, имеющим отношение и к заданной теме исследования.

Правом, полагает профессор В.В. Ершов, являются принципы и нормы права, содержащиеся в формах международного и национального права, реализуемые в государстве, общеобязательные для неопределенного круга органов, граждан и организаций, управомоченных органов и лиц. В то время как неправом выступают прецеденты индивидуального судебного регулирования, правовые позиции судов, индивидуальные договоры, обязательные только для определенных данными судебными решениями или индивидуальными договорами органов и лиц, субсидиарно регулирующие общественные отношения на основе и в пределах принципов и норм права, содержащихся в формах международного и национального права, реализуемых в государстве, поддерживаемых силой принуждения не только органов государства, но и иных управомоченных органов и лиц.

Когда задумываешься над пользой исследований дефиниций "право" и "неправо", понимаешь, что действительно доминирующая в XX и XXI вв. тенденция ограничения всего права только законом, законодательством не позволяет эффективно защищать права и правовые интересы граждан и юридических лиц должным образом, как того требуют международные нормы права.

Действительно, отождествление права и неправа на практике приводит к "размыванию" права, нарушению прав и правовых интересов граждан, органов государственной власти и юридических лиц, к нестабильной, противоречивой и неэффективной судебной практике, к многочисленным отменам судебных решений и длительному рассмотрению споров в судах.

Совершенно справедливо то, что международные нормы права (договора, соглашения), содержащиеся в формах международного и внутригосударственного права, позволяют эффективно защищать права и правовые интересы граждан, юридических лиц и органов государственной власти, обеспечивать определенность, стабильность, непротиворечивость и прозрачность правоприменительной практики.

В преамбулах Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., участником которых был и Союз ССР (преемником является Российская Федерация), провозглашено, что "достоинство присуще всем членам человеческой семьи". В ст. 1 Всеобщей декларации прав человека подчеркивается: "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах", а Всемирная конференция по правам человека, проходившая в Вене в 1993 г., приняла Венскую декларацию и программу действий, в которой подтвердила, что "все права человека проистекают из достоинства и ценности, присущих человеческой личности".

Конституция Российской Федерации провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью (ст. 2) и, исходя из того что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием, обязывает государство признавать, соблюдать и защищать эти права и свободы на основе принципа равенства, гарантировать их согласно общепризнанным принципам и нормам международного права в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17, ст. 18, ч. ч. 1 и 2 ст. 19), допуская их ограничение только федеральными законами и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).

Как отмечают современные исследователи К.Б. Ярошенко, А.А. Власов, С.В. Потапенко и многие другие, "нематериальным благам свойственны неотчуждаемость и непередаваемость иными способами, что отражено в п. 1 ст. 150 ГК РФ". Специфические черты, присущие объектам материальных благ, означают их неотделимость от личности, от субъекта, пользующегося (обладающего) благом, и поэтому нуждаются в конкретизации их перечня, что, в частности, определяет отношения, регулируемые гражданским законодательством.

Понятие "нематериальные блага" должно использоваться с понятием "права", что законодатель и зафиксировал в п. 2 ст. 2 ГК РФ: "...неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ".

Исследователи института нематериальных благ в гражданском законодательстве дореволюционной России, советского и российского периода развития отмечают, что общее положение о возмещении убытков за причиненный вред, толковавшийся в судебной практике исключительно как имущественный, постепенно видоизменялось и законодательно стало защищать права граждан в сфере нематериальных благ.

Так, в ст. ст. 644 - 683 главы 6 "О праве на вознаграждение за понесенный вред и убытки" части первой тома X Свода законов гражданских устанавливались плата за бесчестье либо выплата вознаграждения в пользу потерпевшего вследствие личной обиды или оскорбления, например за ущерб в кредите допускалось вознаграждение за причиненный нравственный вред (ст. 670).

Опубликованный в конце XIX в. проект Гражданского уложения, допускающий возмещение нематериального вреда, был подвергнут критике Л.И. Петражицким, в то время как В.Н. Шретер, наоборот, предлагал дополнить законодательство для борьбы с очернением репутации иском о прекращении данных действий при отсутствии вины нарушителя. И.А. Покровский в своих работах доказывал Г.Ф. Шершеневичу, что недостаточно наказывать в уголовном порядке за нарушение нематериальных благ (чести, достоинства), но необходимо ввести и специальные гражданско-правовые нормы, предусматривающие их защиту и охрану.

Гражданское законодательство периода действия ГК 1922 г. не предусматривало специальных способов защиты чести и достоинства, так как считалось достаточным применение уголовно-правовых мер против преступлений против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности (гл. 6 УК РСФСР 1926 г.).

В дальнейшем в советский период развития страны проблема гражданско-правовой защиты нематериальных благ затрагивалась учеными, но без фундаментального исследования объектов личных прав. Е.А. Флейшиц предлагал включить защиту личных прав в гражданское законодательство независимо от наличия виновности нарушителя чести и достоинства личности, что получило свое законодательное закрепление лишь в ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик "Защита чести и достоинства". Впоследствии ст. 7 ГК РСФСР 1964 г. также закрепила указанный институт, но разноречивая судебная практика потребовала разъяснений Пленума Верховного Суда Союза ССР от 17 декабря 1971 г. N 11 "О применении в судебной практике ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик о защите чести и достоинства граждан и организаций".

Впоследствии в 1981 г. в ч. 2 ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик были внесены дополнения о том, что если не соответствующие действительности порочащие честь и достоинство гражданина сведения содержатся в документе организации, то такой документ подлежит замене.

Необходимо отдать должное ученым советского периода развития гражданского законодательства, которые говорили о том, что нематериальные блага требуют защиты и охраны от неограниченного числа субъектов, в том числе государственных органов власти, общественных организаций и СМИ.

Следует признать положительным и переходным периодом развития института нематериальных благ принятые в 1990 г. Закон СССР "О печати и других средствах массовой информации", 27 декабря 1991 г. Закон РФ "О средствах массовой информации"; гражданско-правовая судебная защита чести и достоинства была установлена в ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых Верховным Советом СССР 8 декабря 1961 г. и введенных в действие с 1 мая 1962 г. В Гражданском кодексе 1964 г. (ст. 7) были закреплены нормы о защите чести и достоинства, а в 1991 г. изменения, внесенные в ст. 7 ГК РСФСР, позволили предъявлять иски о компенсации морального вреда при посягательствах на честь, достоинство и деловую репутацию.

По данным исследователей, введенные с 3 августа 1992 г. нормы породили большое количество судебных исков о защите чести и достоинства в судах общей юрисдикции, что послужило появлению соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. N 11 "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций" и от 20 декабря 1994 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении морального вреда".

Гражданский кодекс Российской Федерации принят Государственной Думой 21 октября 1994 г., он законодательно закрепил неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага и возможность их защиты гражданским законодательством (ч. 2 ст. 2), в него введена глава 8 "Нематериальные блага и их защита", а с 1995 г. во второй части Гражданского кодекса введена компенсация морального вреда гражданину за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, независимо от вины (ст. 1100).

По данным исследователей, если в 1990 г. в суды общей юрисдикции было предъявлено 1140 исков этой категории, и из них удовлетворено 435, то в 1995 г. количество поданных исков составило 2827, из них удовлетворено 944 иска. Ежегодный прирост исковых заявлений составлял примерно 29,5% от их общего числа. В 1998 г. было предъявлено 5633 иска, удовлетворено - 3765 (из них 1571 (41,7%) к СМИ). В 1999 г. рост предъявленных исков по сравнению с 1998 г. увеличился на 15,5%, удовлетворено - 4093 (из них 1821 (41,7%) к СМИ). Похожая ситуация наблюдалась и в арбитражных судах Российской Федерации. Так, если в 1998 г. было рассмотрено 209 исков, из которых удовлетворено 62 иска, то в 1999 г. было рассмотрено 248 исков (рост составил 18,6%), из которых 58 удовлетворено.

При росте числа дел данной категории качество рассмотрения дел судами долгое время оставалось на таком низком уровне, что Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" дал разъяснения судам о том, что при разрешении подобных споров они должны руководствоваться ст. 152 ГК РФ и указанным Постановлением Пленума N 3.

Как известно, один из разработчиков проекта Постановления Пленума Верховного Суда РФ и докладчик на Пленуме С.В. Потапенко сослался на необходимость заимствования опыта Европейского суда по правам человека, который 8 июля 1986 г. впервые провел разграничение между фактом и мнением при рассмотрении диффамационного дела "Лингес против Австрии".

С точки зрения Суда, следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда подлежит доказыванию.

Наиболее ярким является суждение судьи Верховного суда США Паула по делу Герца о том, что "сколь бы вздорным ни казалось мнение, не дело суда поправлять это мнение. Оно должно быть оспорено лишь в конкуренции с другими мнениями".

В последующие годы, когда завершилась многолетняя работа по кодификации российского гражданского законодательства, с 1 января 2008 г. вступила в действие часть четвертая Гражданского кодекса (далее - ГК), а уже 18 июля 2008 г. последовал Указ Президента РФ "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации". При этом главная роль отводилась модернизация Гражданского кодекса, а прежде всего его первой части, в том числе усилению (упрочению) института защиты чести, достоинства и деловой репутации, частной жизни гражданина и иных нематериальных благ. Концепция развития гражданского законодательства, одобренная 7 октября 2009 г. состоящим при Президенте РФ Советом по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, постепенно перешла в русло дискуссионного обсуждения институтов гражданского права, постепенно стала реализовываться в принятии федеральных законов (блоками).

Таким образом, 2 июля 2013 г. был принят Федеральный закон N 142-ФЗ "О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Закон).
Напомним, что данный Закон находился на рассмотрении Государственной Думы под наименованием "проект Федерального закона N 47538-6/3 "О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Данный Закон является третьим блоком планируемых поправок к Гражданскому кодексу РФ, подготовленных в рамках реформы гражданского законодательства. В соответствии с Законом предусматривается внесение изменений в главы 6 - 8 ГК РФ, в которых установлены правовые основы регулирования объектов гражданских прав (движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги, нематериальные блага и т.д.).

Применительно к защите чести, достоинства и деловой репутации Федеральный закон предусматривает следующие новеллы, которые в первую очередь направлены на регулирование указанных правоотношений в сети Интернет.
Так, если сведения, порочащие деловую репутацию гражданина, стали широко известны и опровержение невозможно довести до всеобщего сведения, гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, а также пресечения или запрещения ее дальнейшего распространения.

Названные меры могут включать в себя изъятие и уничтожение без какой бы то ни было компенсации изготовленных экземпляров материальных носителей, содержащих указанные сведения, если иначе удаление соответствующей информации невозможно. Однако указанные экземпляры должны быть изготовлены с целью их ввода в гражданский оборот.

Если сведения, порочащие деловую репутацию гражданина, оказались после их распространения доступными в сети Интернет, гражданин вправе, помимо опровержения, требовать удаления соответствующей информации.

Срок исковой давности по требованиям, предъявляемым в связи с распространением любых не соответствующих действительности сведений о гражданине в средствах массовой информации, составляет один год со дня опубликования таких сведений.

Также Законом установлено, что правила о защите деловой репутации гражданина, за исключением положений о компенсации морального вреда, применяются к защите деловой репутации юридического лица.

Следует отметить, что применение норм ст. 152 ГК РФ к защите деловой репутации юридических лиц является в настоящее время широко распространенной и признанной практикой (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц"). В п. 15 Постановления Пленум Верховного Суда РФ обосновал правовую позицию, согласно которой допускается применение норм о компенсации морального вреда к защите деловой репутации юридического лица.

Таким образом, можно ожидать коренного изменения развития судебной практики по вопросу применения норм о компенсации морального вреда к защите деловой репутации юридического лица.

Федеральный закон вводит специальную ст. 152.2, посвященную частной жизни гражданина.

В соответствии с п. 1 данной статьи без согласия гражданина не допускаются, если иное прямо не предусмотрено законом, сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, включая сведения о его происхождении, месте его пребывания или жительства, личной и семейной жизни, а также об иных фактах, имевших место в отношении гражданина, если только указанные действия не осуществляются в публичных интересах и если обозначенная выше информация ранее не стала общедоступной либо не была раскрыта самим гражданином или по его воле.

Кроме того, указанная статья предусматривает, что стороны обязательства не вправе разглашать ставшую известной им при возникновении и (или) исполнении обязательства информацию о частной жизни гражданина, являющегося стороной или третьим лицом в таком обязательстве, если возможность разглашения не предусмотрена соглашением.
Следует также отметить, что согласно Закону рассматривается как неправомерное распространение полученной с нарушением закона информации о частной жизни гражданина, в том числе ее использование при создании произведений науки, литературы и искусства, если это нарушает интересы гражданина.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в ряде его решений (Постановления от 3 мая 1995 г. N 4-П, от 15 января 1999 г. N 1-П, от 20 апреля 2006 г. N 4-П, Определения от 15 февраля 2005 г. N 17-П, от 1 марта 2010 г. N 323-О-О и др.), утверждая приоритет личности и ее прав во всех сферах, Конституция Российской Федерации обязывает государство охранять достоинство личности (ч. 1 ст. 21) как необходимую предпосылку и основу всех других неотчуждаемых прав и свобод человека, условие их признания и соблюдения, поскольку ничто не может быть основанием для умаления достоинства личности.

Конституционный Суд Российской Федерации 9 июля 2013 года принял Постановление N 18-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е.В. Крылова.

Рассмотрев жалобу гражданина Е.В. Крылова, Конституционный Суд Российской Федерации постановил следующее.
1. Признать взаимосвязанные положения пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они направлены на защиту личных неимущественных прав гражданина, нарушенных распространением в отношении его сведений, порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию, в том числе на сайте в сети Интернет, не зарегистрированном в качестве средства массовой информации, и, не предполагая привлечения к ответственности владельца сайта или уполномоченного им лица, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, за сам факт размещения сведений, распространенных третьими лицами, достоверность которых владелец сайта или уполномоченное им лицо не имеют возможности самостоятельно проверить, не лишают такого гражданина права обратиться к другим, не указанным в этих законоположениях законным средствам защиты нарушенного права.

2. Признать взаимосвязанные положения пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 17 (часть 3), 21 (часть 1), 23 (часть 1), 24 (часть 1), 29 (часть 4), 45 (часть 2) и 46 (часть 1) в той мере, в какой эти положения по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой в системе действующего правового регулирования, не обязывают владельца сайта в сети Интернет, не зарегистрированного в качестве средства массовой информации, или уполномоченное им лицо, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, удалить по требованию гражданина информацию, содержащую сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, которые вступившим в законную силу судебным решением признаны не соответствующими действительности.

3. Правоприменительные решения, вынесенные в отношении гражданина Крылова Евгения Владимировича на основании пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК Российской Федерации, в той мере, в какой они признаны настоящим Постановлением не соответствующими Конституции Российской Федерации, подлежат пересмотру в установленном порядке.

Таким образом, модернизация Гражданского кодекса будет продолжаться и далее по мере совершенствования модели российского права во времени и пространстве с учетом развития общества и общественных отношений, повсеместного укрепления прав и свобод человека и гражданина, в том числе и в сфере нематериальных благ.